Эти кадры прокрутил недавно один из российских телеканалов в порядке вроде бы объективного расследования, а попутно - и политического просвещения сограждан. Цепочка молчаливых людей с нехитрым скарбом на спине и с котомками в руках поднимается на борт судна. Безропотная очередь японцев, покидающих обжитые места. Судя по окрестностям - Южный Сахалин. Безрадостные действие и зрелище, оставляющие щемящее чувство.

Что было - то было: японцев выселяли с Курил и Южного Сахалина после войны, в конце сороковых, весьма категорично и сурово. Из-за антигуманности "коммунистической идеологии", жестокости "тоталитаризма" или "злой воли" русских? С тем же успехом создатели телефильма могли бы приписать все и велению божеств. Только история, с ее неумолимой действительностью, всегда конкретна.

В ожерелье войны

Война - наихудшая из форм международного диалога: гибель массы людей, разрушения, а еще долгий и горький след в памяти не только современников, но и потомков.

Японские исследователи редко и неохотно вспоминают, отчего и как нагрянула на наши народы в начале XX века русско-японская война. Конечно же, шел дележ сфер влияния! В итоге Порт-Артур был сдан, а полевые сражения в Маньчжурии проиграны русскими войсками. Цусимский разгром русского флота окончательно утвердил Японию победительницей. И тут характер войны резко изменился. Японские войска захватили собственно российскую землю, высадив десанты на Сахалин и Камчатку. А затем по Портсмутскому мирному договору Россия уступила Японии часть своей территории - Южный Сахалин. Японцы ликовали, русские испытывали гнетущее чувство позора. Именно так запечатлелось событие в национальном сознании того и другого народа.

Наверное, на этом можно было бы поставить историческую точку в наших взаимоотношениях. Тем более, что в 1916 году между Россией и Японией был подписан без малого братский Союзный договор, подтвердивший сдачу Южного Сахалина. Но Япония этим не ограничилась, начав в 1918 году кровавую интервенцию и оккупировав на этот раз всю Восточную Сибирь. Дикий вооруженный грабеж японских захватчиков вызвал не только "чувство позора", но и мощнейшее партизанское движение русских. Национально-освободительная борьба сопровождалась самым высоким накалом ненависти к завоевателям. Заметим: среди партизан было немало тех, кто воевал в русско-японскую или пережил японские артобстрелы русских селений.

Несмотря на потерю нескольких тысяч своих солдат, Япония крупно нажилась на интервенции и оккупации в России в 1918-1922 годах. Несомненно, именно в этот период было заложено отношение к японскому государству, сыгравшее свою роль в 1945-м. О нем думали, говорили, писали и вспоминают до сих пор практически ее участники тех боев: чувство необходимости исторического возмездия.

К счастью, война в основном обошла курильские и южно-сахалинские селения. Большинство японских гарнизонов благоразумно капитулировали. Но зачастую советские части вступали в полыхающие города: горели административные здания, портовые сооружения, жилые дома. Немало их выгорело дотла. И нет сомнения в том, что среди японцев, кто хмуро и отрешенно поднимался на корабль под кинокамерой хроникеров, были и погорельцы, и поджигатели. А среди советских людей, кто провожал их взглядами, - свидетели и этих поджогов, и далекого от покорности или покладистости, как вспоминают очевидцы, поведения японских поселенцев, и более того - откровенных зверств японской военщины на русском Дальнем Востоке. В 1905 году японские войска безжалостно расстреливали русских; на Сахалине, как солдат и партизан, так и мирных жителей. Действительно, не было никаких оснований для взаимной любви.

Над чем бы призадуматься

Московские "троянцы", с полным безрассудством распахнувшие в начале 90-х годов ворота России для "мирного договора" и "спорности" Курил, еще займут свое место в истории. Прежде, чем подписывать какие-либо документы с японскими политиками, необходимо знать об их всегда далеко идущих целях и склонности к вероломству. Более того, надо основательно изучить их опыт, стратегические интересы и приемы. И вот уже внешне доброе начинание - согласие на безвизовый въезд японцев из бывших жителей Курил, а также их потомков - сегодня превратилось в прямой канал политического и пропагандистского давления. И на наши острова повалили те, кто к ним сроду никакого отношения не имел и кто уже планирует, что и как будет сделано с нынешним населением Курил. С подчеркиванием, что при этом гарантируется более мягкое отношение, чем выпало на долю японцев в сороковые годы. Заглянем же в перспективы этой "мягкости", учитывая, что японцы по своей психологии привержены давно и накрепко закрепленным в сознании традициям. Для начала - немного о "жестокости" советского выселения. Не надо забывать: оно произошло вскоре после приснопамятной фултоновской речи У. Черчилля весной 1946 года - с объявления Советскому Союзу "холодной войны" и строительства вокруг него "железного занавеса". Изоляционная политика была затеей Запада, а не наоборот. Именно западные штабы разрабатывали тогда конкретные планы боевых действий против СССР с применением ядерного оружия. А США даже потребовали предоставления им одного из Курильских островов под военную базу. Любопытен ответ главы Советского Союза И. Сталина: "Требование США иметь постоянную базу на одном из Курильских островов отвергается, так как, во-первых, это не было предусмотрено решением трех держав ни в Крыму, ни в Берлине. Во-вторых, требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории. Советский Союз не является таким государством". Бесспорно, это было государство, умевшее себя защищать.

Да, это был жесткий, малоприятный для обеих сторон, но вполне объяснимый условиями и обстоятельствами своей эпохи государственный акт. Самозащита, а не месть. Как и редко ныне вспоминаемая депортация японских граждан в аризонскую пустыню американскими властями в 1921 году после Перл-Харбора. Тем не менее, на Южном Сахалине осталось более трех сотен японцев, принявших советское гражданство.

Да, это было действие государственного порядка, согласованное о Японским правительством и Верховным командованием союзных войск на основе советско-американского соглашения о репатриации, а не самодеятельная акция советской власти. И, как показало уже ближайшее будущее, не лишенное мудрости. Всего через два года мы вновь окажемся с Японией через линию фронта: вначале в Корейской войне 50-ых годов, затем - во Вьетнамской 60-70-ых. В обеих войнах Япония будет участвовать вторым эшелоном американских войск или их тыловой базой.

Такова историческая подоплека советского "тоталитарного" поступка. А что же у японской стороны - чистая совесть и образцовая гуманность?

Шикотанская трагедия

В начале осени 1945 года на Шикотане была обнаружена затерявшаяся среди японских книг и документов папка с надписью на русском языке: "Дело по распоряжениям о сдаче принадлежащего Курильской гряде о-ва Шумшу Японскому правительству". В ней - свидетельство, подписанное титулярным советником Н. Мытониным и выданное оставшимся на острове русским подданным комиссаром по приведению в исполнение трактата, заключенного между русским и японским правительствами 25 апреля 1875 года, о передаче Курил Японии.

На основании этого документа, титулярный советник заверял русское население: "Земля, на которой построены ныне их дома, амбары, склады и другие постройки, равно места, занимаемые ими под пашни и огороды, составляют их полную и неоспоримую собственность".

Под сенью вышеназванных прав русские продолжали жить на острове Шумшу подле Камчатки, пока спустя несколько лет японские власти города Нэмуро, откуда управлялись Курилы, не возбудили перед японским правительством ходатайство о переселении русских поближе к Японии, на, остров Шикотан. Что и было исполнено без учета их прав и собственности. Так, 15 июля 1882 года, 97 русских зверопромышленников с семьями оказались на этом удаленном острове, сменив уже выморенных здесь айнов. Спустя месяц японские администраторы, не интересуясь волей родителей, набрали и отправили трех мальчиков в Нэмуро, а двух девочек в Токио Учиться японской грамоте.

Хозяйство на Шикотане у русских переселенцев не заладилось ни на земле, ни на море. На все селение собрали в следующем году только 17 мешков картошки да 600 штук редьки. Посевы давались с большим трудом. Десять лет спустя их смыло ливнями и вышедшей из берегов речкой. В 1900 году пожаром был уничтожен и сам поселок. Не хватало лодок, сетей. Между тем долги японским купцам быстро росли. Нанимая русских охотников на промысел, японский предприниматель Сано Ватору брал себе семьдесят процентов дохода, оставляя им только тридцать. Помощи от японских властей не было.

В 1882 году у переселенцев умерло 6 человек, родился один, год спустя умерло уже 12, а родился по-прежнему один. За пять первых лет появилось на свет 14 человек, а умерло 48. По японским данным, в 1901-м шикотанские русские имели 20 домов и 64 жителя, а в 1921-м - только 6 домов и 31 жителя.

В 1908 году губернатор распорядился переименовать всех русских на японский лад. И вместо Сторожева появился Намигоси, Плетин стал Мисима, Соловьев - Сигино, Нагревин - Асаума... Детей заставили ходить в японскую школу.

К лету 1945-го на Шикотане оставалась горстка потомков, которых началом боевых действий вынудил уехать в Японию. Японский учитель Юкава, оставшийся на Шикотане, рассказывал советским людям, как бабушка Сторожева, у которой он выучился русскому языку, записанная под именем Хору Намигоси, но не расстававшаяся с русским платьем, часто накинув платок, выходила на берег и подолгу смотрела в сторону родины. На ее глазах выступали слезы.

Чем не грустный сюжет для кино хроники?

Курильские рабы

Практически по всем, кроме скал. Курильским островам разбросаны несчетные японские военные укрепления. Многие из них, начиная с подземных крепостей и заканчивая толстенными бетонными ангарами - укрытиями для самолетов, расположенными по дальним краям огромного аэродрома на Парамушире, поражают воображение. Все они воздвигнуты в считанные годы. Учитывая ограниченность во времени и огромный объем сделанного, можно предположить, что японские Освенцим и Майданеш перемололи чрезвычайное множество корейских и китайских жизней. Об этих безымянных творцах уникальных сооружений непроизвольно думается и ныне, когда пробираешься по бесконечным галереям и залам подземного госпиталя подле Северо-Курильска. В свете фонарика всюду следы лома и кирки. Какой титанический труд - вырубить такое в здешнем крепком камне. Об этих людях сегодня крайне мало что известно: по окончанию строительства их поголовно уничтожали. Все скрыто в военных архивах Японии, на поверхности - лишь отдельные свидетельства. Прежде всего, самих японских очевидцев. Старый водолаз из Северо-Курильска рассказывал мне в 1991-м историю, подобную которой позже приходилось слышать и на других островах. Со слов японца-военнопленного с которым вместе работал на водолазном боте, он поведал, что всех этих бедолаг заталкивали в земснарядные баржи с открывающимся дном, рейс за рейсом вывозили в море и топили. Их останки покоятся на дне у входа во второй Курильский пролив. Для японской военно-государственной машины их жизни вовсе ничего не значили. Опыта уничтожения других народов японцам не занимать. Русский исследователь Японии Д. Н. Позднеев писал в начале XX века, что на Хонсю "путешественники настоящего времени могут еще видеть в северной части главного острова груды костей тайну, избитых японскими армиями более чем тысячу лет тому назад". Так же он упоминал возле Мориока, в провинции Рикуцю, "вал, содержащий в себе кости избитых айну". По другому свидетельству, в Киото, древней столице Японии, еще после Второй мировой туристам показывали "холм ушей" - гигантский могильник, относящийся к концу XVI века, из десятков тысяч отрезанных у корейцев ушей и носов. Странные и страшные памятники. У русских таких нет и не было. Трагедия выселенных с Курил и Южного Сахалина японцев была и остается человеческой трагедией. Даже притом, что их аккуратно, живыми-здоровыми отправили на родину. Только почему же эта трагедия должна быть значимее, выше, громче трагедий айнов, русских, корейцев и китайцев, выселенных японцами из родных мест и массово уничтоженных ими. С каждым столетием история все более и более наполняется нравственностью. А человеческая нравственность не определяется узко очерченными границами и интересами.

Об авторе:
Юрий Васильевич Ефименко, экономический советник дирекции Межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия "Дальний Восток и Забайкалье". Выпускник факультета журналистики Московского государственного университета. Возраст 56 лет. Член Президиума ученого совета Приамурского географического общества.

Обсудить статью в конференции
Написать отзыв в гостевую книгу